Каленюк, А. Снова в строю[Текст]: О гибели Н. Челпоченко в Афганистане  / А. Каленюк // Целина. – 2012. – 6 ноября. – С.3 

Имя адамовца Николая Челпаченко более двадцати пяти лет значилось в списке пропавших без вести во время боевых действий в Афганистане. На памятнике землякам локальных воин в Адамовке есть и фамилия Николая. Сегодня установлен факт гибели нашего земляка на афганской земле. Об этом свидетельствует статья в центральной газете объединений ветеранов войн и военной службы «Контингент» от 11 октября 2012 года, которую передал в редакцию председатель районного совета ветеранов локальных воин Ж.М. Исмагамбетов.

 

За весь период войны в Афганистане пропали без вести и оказались в плену 417 военнослужащих, из которых в ходе войны и в послевоенное время были освобождены и вернулись на Родину 130 человек. По состоянию на сегодняшний день в числе не вернувшихся из плена и не разысканных остается 269 человек.

 

Двадцать три года назад, в «весенний» февральский день советские солдаты последний раз любовались тем, как цветет дикий миндаль в горах Афганистана.

 

Десять лет наши ребята выполняли, как когда то говорили, интернациональный долг перед афганским народом. По пыльным и опасным дорогам Афгана прошли сотни тысяч наших парней. Для 14 тысяч из них эта дорога стала последней.

 

Память о них живет и по сей  день. Среди ветеранов Афганистана есть те, кто при любой возможности возвращаются в эту страну, чтобы найти следы пропавших без вести солдат. Среди них Олег Симонов, член Союза  ветеранов войны в Афганистане Акмолинской области. розыском без вести пропавших он планомерно занимался последние 5 лет.

 

«Особенно сложно, - говорит Олег, - вывозить останки на Родину: на любом блок посту, если их обнаружат, состоится шариатский суд и, в лучшем случае, расстрел на месте».

 

Именно Олег Симонов поставил решающую точку в деле без вести пропавшего жителя села Адамовка Оренбургской области Николая Челпаченко. По официальным данным, водитель 466 отдельного автомобильного батальона рядовой Челпаченко пропал 15 июня 1984 г. при обстреле колонны по пути из Гардеза в Кабул. Но, по словам непосредственного участника тех трагических событий Александра Яковлева (г. Бузулук), дело было не совсем так.

 

«Мы с Чапой (армейское прозвище Николая Челпаченко) познакомились в Самарканде в учебке, - начинает свой рассказ Александр Геннадьевич.

 

- В армии земляки всегда, во все времена, вместе держались, - тем более в чужой стране. Да и парень он был очень хороший, веселый, про таких говорят – заводила, душа компании. Так оно и было. Никогда не терял присутствия духа и в нас его всячески поддерживал.

 

Помню, случай был…практически накануне гибели Чапы. Мы две недели находились в блокаде в городе Гердез. Дороги были перекрыты: ни въехать, ни выехать, только по городу перемещались, да и то ограниченно. Чапа в каком-то местном магазинчике купил себе, извиняюсь, трусы: смешные, такие – семейные, чуть ли не по колено, белые в красный горошек. Так вот, надел он эти трусы, включил музыку, залез на кабину машины и начал плясать. Мы, честно сказать, были все на взводе, потому как находились в подвешенном состоянии, голодные, холодные, неизвестно вообще, чем все это для нас могло закончиться. А он таким своеобразным способом  решил поддержать наш боевой дух. Хохотали, конечно, до слез. Не столько даже над ним, сколько просто напряжение выплескивали».

 

Никто не мог и предположить тогда, что эти самые трусы сыграют главную роль в опознании зверски изуродованного тела Николая Челпаченко.

 

466 отдельный автобат занимался перевозкой грузов из Союза во все точки Афганистана. Оренбургские мальчишки, военнослужащие второй роты Саша Яковлев и Коля Челпаченко, всегда ходили в одной колонне. После того, как блокада была пробита, батальон отправился обратно в Кабул.

 

«У нас был приказ, - продолжает Александр Яковлев, - если с тобой или с машиной что-то случилось – уходи с дороги. Дорогу ни в коем случае нельзя загораживать. После одного из постов (названия уже, к сожалению, не помню) нам навстречу попалась колонна бензовозов. Они только что проехали «зеленку» и очень серьезно пострадали, многие машины горели, из них вытаскивали раненых. Проезжая мимо, приходилось даже загораживаться бронежилетом, температура была такая высокая, что кожа трещала на плечах. В этой сумятице мы не заметили, как потеряли машину, которую вел Чапа».

 

Передняя часть колонны уехала вперед, а оставшиеся приняли решение повернуть назад, на поиски пропавшего товарища. Но засевшие в «зеленке» духи открыли огонь из гранатометов, отсекая нашим ребятам пути к отступлению. Завязался бой, который длился пять часов.

 

«Со всех сторон нас обложили, - продолжает рассказ Александр Геннадьевич, кричали: «Саша, Коля, Сережа – сдавайтесь!». Парнишка у нас был из Бузулука молодой, только пришел служить, Витя Попов. Он сначала-то вперед ушел, а как услышал, что мы в переделку попали, так повернул машину и к нам на выручку вернулся. В моем пулемете лента давно закончилась, так я, чтобы железку бесполезную с собой не таскать, в арыке его утопил, спрятал. Почти все наши машины уже подбиты были (и моя в том числе), так мы под Витькиной собрались и отстреливались, у кого чем было».

 

Уже стемнело, когда на помощь горстке наших бойцов прибыла бронегруппа. Ей удалось отбить ребят, и уже ночью они вернулись в Кабул к месту дислокации.

 

«На следующий день меня вызвали в штаб бригады, - смеется Яковлев, - спрашивают про пулемет. Я отвечаю: «Я его спрятал». «Завтра десантники будут производить зачистку местности, а ты пойдешь за своим пулеметом». Так я опять попал на то место, нашел свою подбитую машину, а вот пулемет не нашел, только кассета от снарядов осталась.

 

Километрах в десяти от Кабула в сторону Гердеза мы нашли панаму Чапы, подписанную: «Челпаченко. Адамовка. ДМБ-84», фотографии и письма его родных из дома. Машины нигде не было. Недалеко был кишлак – мы туда, думали, может в плен взяли, сидит где - нибудь в яме или  погребе. Но никого не нашли, там уже даже жителей не было. Через дорогу от кишлака – поле пшеничное. Машина стояла подбитая, но не Чапина. Но все равно решили проверить. Мертах в ста от нее мы нашли труп изуродованный, ног по колено не было и рук по локоть не было, полчерепа не было, сильно обожженный. Опознать кто это, было невозможно. Но уцелел ремень солдатский поясной, его мы обычно тоже подписывали. Я этот ремень ножом срезал, а под нм оказался фрагмент трусов… белых в красный горошек».

 

В это время мимо проезжала колонна. К ребятам подъехала «таблетка» (санитарный УАЗик). Александр Яковлев собственноручно переложил останки друга на плащь-палатку и загрузил в машину. Сопровождающему офицеру он написал подробную информацию и Николае: кто, откуда, с какой части. И УАЗик уехал в сторону Кабула. А через два месяца рядовой Яковлев демобилизовался.

 

Так получилось, что сразу по возвращении домой, Саша переехал в Находку. И только спустя 15 лет он узнал, что Николай Челпаченко якобы пропал без вести.

 

«Как? Почему? – в глазах Александра стоят слезы. – Я до сих пор не могу понять, как такое могло получиться. Ведь я его нашел, опознал, своими руками переложил в машину, написал все…».

 

Может быть и по сей день рядовой Челпаченко так и числился бы  пропавшим без вести, если бы не ребята из поискового отряда. Недавно им удалось выйти на духов, которые принимали непосредственное участие в том бою, где пропал Николай. И вот что они рассказали: Коля был ранен, и машина его ушла с дороги, срезав дерево, которое накрыло кабину кроной. По этой причине «свои» его сразу и не обнаружили. Зато увидели «чужие» духи вытащили раненного бойца из машины. А так как у них были серьезные потери, командир приказал расстрелять Колю, не дожидаясь, когда тот придет в сознание. Потом они его расчленили, облили соляркой и подожгли.

 

Затем, после того, как Яковлек нашел труп, его отвезли в Кабульский морг. И тут началась неразбериха. Тело пропало. По неофициальным данным, в то время решалась судьба карьеры одного из офицеров второй роты 466 автобата. И удобнее было объявить Челпаченко без вести пропавшим, чем погибшим. Поисковики вышли на работников морга, которые тогда работали. Они долго отмалчивались, но все же признались, что останки тела сожгли в морге, в извести. Документов тому, конечно же, никаких нет.

 

Долгие годы мама Николая Челпаченко боролась за то, чтобы ее сына признали погибшим. Сегодня это произошло, только вот мама героя до этого дня не дожила…

 

Благодарю за помощь в подготовке материала воинов-афганцев: Николая Назарука, Александра Яковлева и Олега Симонова.